АКТ и Дельфин в программе "Детали" у Тины Канделаки

19 МАЯ 2005. СТС, передача Детали, в гостях Дельфин и Артемий Троицкий

Тина Канделаки: Я с удовольствием представляю моих сегодняшних гостей. Интеллигентный человек в рок музыке – Артемий Троицкий, и интеллектуал в рок музыке – Дельфин.
Дельфин: Здравствуйте.
Тина Канделаки: Как у вас дела?
Артемий Троицкий: Отлично.
Тина Канделаки: Я вижу, потеплело в городе, и вы побрились налысо.
Дельфин: Да.
Тина Канделаки: Хорошо выглядите, вам очень идет.
Дельфин: Первый раз это сделал за всю жизнь. Осознал себя по другому как-то.
Тина Канделаки: Космическая связь сейчас, наверное, лучше проходит.
Дельфин: Нет, просто очень странно стал выглядеть. Я привык к себе другому.
Тина Канделаки: Было бы круче, если бы бороду отпустили.
Дельфин: Это следующий шаг.
Тина Канделаки: Сюжет вы смотрели очень по-разному.
Артемий Троицкий: Я с таким интересом наблюдал. Такие дядьки все матерые, но очень бодрые при этом, молодцы. Я думаю, что преимущество этих рокеров перед всякими банкирами, бандитами и так далее в том, что им фитнесом заниматься не надо в этих скучных спортзалах. Им достаточно несколько раз в месяц выйти на сцену, попрыгать, попотеть, всякие позы для растяжки принять. И все, и нормально, и не фига тратиться на этот фитнес.
Тина Канделаки: Скажите, я могу же вас Андреем называть?
Дельфин: Да, конечно.
Тина Канделаки: Вы же другое поколение, другой формации, нежели люди, про которых был сюжет?
Дельфин: Думаю, что да.
Тина Канделаки: Они вам близки по духу, по сути?
Дельфин: Скорее нет, чем да. Я всегда на это смотрю, как на что-то не мое.
Тина Канделаки: Уныло как-то?
Дельфин: Да.
Тина Канделаки: Ну представляете: вам полтинник. Вы выходите на сцену и прыгаете.
Артемий Троицкий: Это мне полтинник совсем скоро.
Тина Канделаки: Вы не прыгаете, сидите. Выглядите хорошо.
Артемий Троицкий: В основном - лежу.
Тина Канделаки: А вам что не нравится (к Дельфину)?
Дельфин: Говорят, у Андрея Макаревича были очень большие глаза, когда в Тушино на сцене прыгал Игги Поп.
Тина Канделаки: В смысле - нравилось?
Дельфин: Он смотрел на это с удивлением. Я не знаю, насколько ему нравилось, но по тому, как он прыгал в сюжете...
Тина Канделаки: Это не Игги Поп, вы имеете ввиду?
Дельфин: Я думаю, что если ты занимаешься этой музыкой, ты должен отдавать себе отчет в том, что ты делаешь и чем ты занимаешься.
Тина Канделаки: Последнее время у меня в основном семейные пары в программе участвуют, поэтому хочу сказать, почему вы вместе...
Артемий Троицкий: Я хочу сказать, что мы хоть и не семейная пара, артист Дельфин мне очень нравится, он мне очень близок.
Тина Канделаки: На церемонии MTV вы сказали, что если не будете ему вручать, вы вообще не будете принимать участие.
Артемий Троицкий: Когда мне огласили список тех, кому я что-то могу вручить, там были люди типа «Агаты Кристи». Прозвучало единственное имя, которое меня вдохновило - Дельфин. Я сказал, что, если хотите, чтобы я там был, я готов что-то теплое сказать только об этом человеке. А если он мне не достанется, то я не достанусь вам.
Тина Канделаки: Вам приятно, небось, мнение старшего поколения?
Дельфин: Да. Безусловно, это льстит моему самолюбию.
Тина Канделаки: Красиво сказал, как настоящий рок-музыкант.
Артемий Троицкий: Рок-музыканты обычно менее грамотно выражаются.
Тина Канделаки: Но вы не забывайте, что он поэт. Почему Дэвид Боуи и Андрей Макаревич так отличаются друг от друга? Почему там в пятьдесят можно выглядеть шикарно, а у нас это все выглядит как-то более стеснительно?
Артемий Троицкий: Дэвид Боуи – это не самый лучший пример, потому что, как известно, у него только что случился инфаркт, и он себя не очень хорошо чувствует, хотя ему 58 лет.
Тина Канделаки: Ну, Мик Джаггер.
Артемий Троицкий: Нет, ну Боуи – лучше всех все равно, и Джаггер в порядке. Но дело в том, что это очень разные люди и по уровню, и по менталитету, и по степени таланта. Я Макаревича всегда воспринимал как милого парня, неплохого поэта, неплохого мелодиста. Я никогда в жизни не считал его выдающимся артистом, вокалистом, музыкантом. То есть всем тем, что вполне можно сказать о Дэвиде Боуи или Мике Джаггере.
Тина Канделаки: А рок-музыканты с возрастом себя любят больше или меньше?
Дельфин: Не знаю. Когда ты начинаешь делать что-то новое, закончив предыдущее... И если предыдущее было более менее успешным, думаешь: «Да, отлично». Может быть, чуть-чуть повышается планка самоуважения. Но, делая что-то новое, ты еще больше начинаешь страдать от того, что ты поднял эту планку еще выше, и не можешь себе позволить делать что-то хуже, чем ты делал до этого.
Тина Канделаки: И начинаешь понимать: «Как мне, рок-музыканту, тяжело с вами в одном мире».
Дельфин: Потому что люди, которые делают что-то, они уже стоят на ступень выше тех людей, которые это потребляют.
Тина Канделаки: Рок-музыканты смешные?
Артемий Троицкий: А можно я продолжу линию о Дэвиде Боуи и Дельфине?
Тина Канделаки: Только скажите, что самое смешное в рок-музыкантах?
Артемий Троицкий: Самое смешное в рок-музыкантах – это то, что всем рок-музыкантам должно быть максимум 25 лет. А на самом деле им в два раза больше. И это несоответствие того дела, которым они занимаются, и их возраста, на мой взгляд это не просто смешно, а комично.
Тина Канделаки: Сколько вам сейчас (к Дельфину)?
Дельфин: Тридцать три.
Тина Канделаки: И как?
Дельфин: Ничего, скачу пока.
Тина Канделаки: А стоит продолжать?
Дельфин: Думаю, что ближайшие пару лет еще стоит, а потом - посмотрим.
Тина Канделаки: Почему 50-е, 60-е, 70-е, 80-е, 90-е – были знаковыми в музыке, то 2000-е нет?
Артемий Троицкий: Это не так.
Тина Канделаки: Назовите мне самые яркие события...
Артемий Троицкий: Если говорить о рок музыке, то, может, и правда. Но дело в том, что и в 80-е, в 90-е годы, в начале нового века, появлялось много интересной новой музыки. Другое дело, что она никак не была связана с рок музыкой. Это всевозможная электроника, в том числе и популярная. У нас во всех этих проститутских клубах играет исключительно музыка House, которая появилась в начале 90-х годов, или в конце 80-х. Музыка Techno – это тоже новая музыка. Ее не было не в 70-е, не в 80-е годы. Drum&Bass, Hip Hop и прочие. Многое из того, чем занимается Дельфин, это, на самом деле, новая музыка. Даже если говорить о роке, там тоже имеются какие-то новые термины. Если напрячься, то любители терминологии все время что-то изобретают.
Тина Канделаки: А не напрягаясь, какую песню вы напевали за последние полгода, которая к вам привязалась? Только свои?
Дельфин: Свои тем более, но...
Тина Канделаки: Чужую тогда.
Дельфин: Скорее всего, это была какая-нибудь шляпа из телевизора, которая в голову забивается.
Тина Канделаки: Чтобы вы стояли в душе и напевали? Вы же не поете «Восемнадцать мне уже...»
Дельфин: Ну почему же? Может, когда-то и напевал, как раз в ванной.
Тина Канделаки: Я даже вас не представляю, поющим эту песню.
Артемий Троицкий: Я пел, что «честная ё» и «джага-джага», именно в ванной.
Звонок в студию: Я часто слушаю песню «Последний раз» и хочу спросить: куда уходит этот молодой человек, и почему «последний раз»?
Дельфин: Вопрос этот задержался на десятилетие, как минимум, потому что песня была написана давно. Мне сейчас даже сложно вспомнить слова, о чем там конкретно идет речь. Но, наверное, молодой человек прощается с девушкой, уходит от нее навсегда, у них какая-то романтическая связь в последний раз происходит, насколько я помню.
Тина Канделаки: Вы понимаете, что самое обидное для слушателей - ему песня душу переворачивает, а автор потом говорит, что ничего в эту песню не вкладывал.
Дельфин: Нет, ну я...
Тина Канделаки: Я не про вас сейчас. В рок музыке в целом, то что мы переоцениваем.
Дельфин: Это сила искусства.
Тина Канделаки: Вы-то это все, наверное, иронично воспринимаете (к Троицкому)?
Артемий Троицкий: Я думаю, люди вообще склонны воспринимать произведения своих любимых артистов, как нечто гораздо более глубокое и значимое, чем это есть на самом деле. Скажем, у нас имеются очень профессионально лукавые ребята, типа Бориса Гребенщикова, который всю жизнь пишет очень витиеватые тексты. И находятся тысячи людей, которые ковыряются в этих текстах, находят в них глубины, о которых Боря не подозревал.
Тина Канделаки: Вы вообще понимаете, что за эфир прикладываете всех?
Артемий Троицкий: Это очень хорошо, потому что эти люди развиваются. Боря, может, где был, там и остался, и занимается профессиональным словоблудием. А сидят аквариумисты и расшифровывают тексты. При этом еще книги читают, индийскую философию и китайскую поэзию к этому подверстывают. Они молодцы - занимаются серьезным делом.
Тина Канделаки: При этом начинаешь чувствовать себя одноклеточным существом, потому что я из всего творчества помню только «Старик Козлодоев».
Артемий Троицкий: Мне тоже нравится эта песня.
Тина Канделаки: А я думала, вам примитивные существа больше нравятся. У нас звонок.
Звонок в студию: Мне бы хотелось узнать, как вы оба видите дальнейшее развитие рок-музыки. Господин Троицкий сказал о творчестве Макаревича, немного режет слух, потому что Макаревич – это все-таки история, это определенный уровень поколения.
Артемий Троицкий: Если говорить о развитии рок-музыки, мне кажется что ее реальное развитие, в такой классической форме, закончилось где-нибудь в начале 80-х годов, а может и в конце 70-х. И все что было после этого, в том числе и гранж, и брит-поп, это все то, что по-английски называется revival. Это возрождение с новыми черточками. Как говорится, на новом витке спирали, но это все – возрождение и перепевки мотивов 50-х, 60-х, 70-х годов.
Тина Канделаки: Судя по вашему возрасту, Андрюш, вы уже попали в тот возраст, когда ничего нового придумать было нельзя. То есть эрзац от начала до конца в музыке, так?
Дельфин: Нет, совсем не так.
Тина Канделаки: Что за то время, что вы в музыке, вы принесли нового, что – ваше?
Дельфин: Судя по тем демо-записям, которые мне приносят, и судя по тем группам, которые мне иногда попадаются для прослушивания, я чувствую свое влияние на тех людей, которые делают новую музыку, я чувствую свои слова в том, что говорят они.
Тина Канделаки: А что это из известного? Как вы определяете ваш стиль?
Дельфин: Я уже стал определенным прожитым этапом, возможно, я буду меняться, но чем больше я буду меняться, тем круг моих слушателей будет сужаться. Чем старше ты становишься, тем больше начинаешь доверять самому себе и меньше обращать внимания на то, что нужно от тебя другим. Пытаешься успеть сделать то, что бы хотел сделать сам для себя.
Тина Канделаки: Скажите, Артемий, вы Андрея уважаете за что больше: за гражданскую человеческую позицию, про которую он сейчас сказал, или за творческую?
Артемий Троицкий: Андрея я уважаю за его талант. Как человека, я его вообще не знаю. Очень может быть, что он гнусный тип, мы с ним никогда много времени не проводили, и беседы наши всегда носили поверхностный характер. Но он – талантливый парень. Ты упомянула о Дэвиде Боуи и Андрее Макаревиче. Так вот, принципиальное отличие между ними, и Андрея от Андрея Макаревича... Я сожалею, что Макаревич у нас сегодня попал в мальчики для битья, но он это отчасти и заслужил. Так вот, отличие в том, что группа «Машина времени» играет точно такую музыку, какую она играла в 1972-м году, когда я их впервые услышал, и было это тридцать с чем-то лет назад.
Тина Канделаки: Тогда вы думали, что это талантливые, я практически уверена.
Артемий Троицкий: Для того времени эта музыка была хороша, свежа и даже актуальна. Для сегодняшнего времени – это чистое густопсовое ретро. И в музыкальном отношении Андрей Вадимович Макаревич за все это время, по крайней мере в формате «Машины времени», у него есть еще какие-то бардовские, джазовые проекты, но мы говорим о его стержневом рок проекте. Группа «Машина времени» в музыкальном отношении не эволюционировала. Что они играли тогда, то они играют и теперь. В отличии от этого, Дэвид Боуи и Андрей – они обладают способностью к эволюции. Они развивались, они учились, они впитывали новую музыку, и они видоизменяли свою музыку. И это делает артиста интересным.
Тина Канделаки: Вам важно было быть современным (к Дельфину)?
Дельфин: Я ставлю перед собой задачи, которые мне интересны. Мне нравится меняться, мне нравится ощущать себя дилетантом в том, что я делаю.
Тина Канделаки: Но это опасно коммерчески, вы понимаете?
Дельфин: Я полагаюсь на свой талант.
Тина Канделаки: Какая у вас задача, есть же сверхзадача у каждого человека?
Дельфин: Я не думал об этом. На сегодняшний момент – это, наверное, задача быть честным перед самим собой, не делать скидок для себя.
Тина Канделаки: Но вы пишете музыку для других, что вы хотите чтобы они услышали от вас?
Дельфин: Все, что я издаю на определенном этапе жизни, полностью соответствует моему мировоззрению на этом этапе.
Тина Канделаки: Вы слышали последний альбом Андрея?
Артемий Троицкий: Да, разумеется, я думаю, что его все слышали, это замечательная пластинка. И песня «Весна», по моему мнению, это лучший поп-хит за последние много лет. Очень редкий случай, когда и песня хороша, и в то же время она становится ужасно популярной. Я очень порадовался за нашу молодежь.
Тина Канделаки: Мне кажется, проблема рок-музыки в том, что она в целом отстает от западной.
Артемий Троицкий: Во-первых, Дельфин – это не рок-музыкант.
Тина Канделаки: А он себя только что так назвал.
Дельфин: Нет, я так себя не называл.
Тина Канделаки: А давайте определимся, кто вы?
Дельфин: Я думаю, что я просто музыкант и человек, которому есть что сказать.
Тина Канделаки: Олег Газманов тоже музыкант.
Дельфин: Олег Газманов – это человек, который думает, что он музыкант. Это разные вещи, и он играет в это. Что он говорит? Это музыкант для определенной категории людей, которые вряд ли слушают то, что делаю я. Мне бы хотелось, чтобы они этого не делали.
Тина Канделаки: Вы с этим согласны (к Троицкому)?
Артемий Троицкий: С чем?
Тина Канделаки: С тем, что сказал Андрей? Что не все люди, которые думают, что они музыканты, музыканты на самом деле. И как понять, что человек – честный музыкант?
Артемий Троицкий: Если человек сам себя считает музыкантом, не стоит ему отказывать в праве на это.
Звонок в студию: Насколько для музыканта, играющего рок-н-ролл, важна личность? Человек должен быть значительным, для того, чтобы играть музыку, которая определяла философию целых поколений?
Тина Канделаки: Давайте с вас, Андрей, начнем. Может человек играть хорошую музыку и, при этом быть никем?
Дельфин: Я думаю, что может. Может быть, по-любому. Но чаще... Те люди, которые никем не являются, играют музыку, играют ее много, долго, но, имея армию в тысячу поклонников, дальше не двигаются.
Тина Канделаки: А куда дальше двигаться?
Дельфин: Наверное, что-то должно быть в человеке все-таки.
Тина Канделаки: А вы сразу видите – личность или нет (к Троицкому)? Как понять, послушать музыку?
Артемий Троицкий: Во-первых, естественно, в рок-н-ролле, как и в любой другой музыке, имеются великие музыканты, имеются великие авторы, а имеются просто исполнители. Причем часто эти исполнители в техническом отношении хороши. Я знаю массу музыкантов, и роковых, и джазовых, и академических, которые обалденные виртуозы, обладают славой и званиями, и так далее, а личностями не являются. Их личность вся уходит в беглые пальчики, которые по клавишам, струнам. При этом они – виртуозы, прекрасные в техническом отношении музыканты. Если говорить о том, что рок – авторская музыка, то я считаю, автор обязательно должен быть личностью. Если человек что-то говорит, что-то сочиняет, и при этом он не личность, то скучно будет слушать то, что он сочиняет всем остальным.
Тина Канделаки: Андрей, вы сравниваете свою пластинку «Звезда» с теми, которые вышли параллельно? Смотрите, кто лучше, а кто - хуже?
Дельфин: Я сравниваю себя с теми исполнителями, чье творчество мне не безразлично. Или мне интересно мнение людей, которых я ценю. И, скорее всего, – это мои друзья, которые обладают неплохим вкусом, могут мне сказать, насколько это хорошо.
Тина Канделаки: Вы, кстати, покупаете настоящие диски, или вам, как и мне, все равно?
Дельфин: В основном настоящие. Это какой-то фетиш. Мне нравятся настоящие штуки.
Тина Канделаки: А вы, Артемий, со мной в одной группе, наверное?
Артемий Троицкий: Мне обычно дарят.
Тина Канделаки: Тоже хорошо. У нас есть звонок.
Звонок в студию: Что вы думаете о группе «Звери»? Это рок или попса?
Артемий Троицкий: Я считаю, что группа «Звери» - это полное дерьмо. Это группа, состоящая из ПТУшников, второгодников, поющая песни для таких же ПТУшников и второгодников. Нет, я не отказываю группе «Звери» в праве на существование. Я не отказываю поклонникам группы «Звери» в том, что у них имеются какие-то извилины, хотя и думаю, что их меньше, чем хотелось бы.
Тина Канделаки: Хорошая компания: Макаревич, Газманов, Гребенщиков, теперь еще и группа «Звери». Вы про Земфиру ничего еще не сказали.
Артемий Троицкий: Ну, я зато про Дельфина говорю только хорошее.
Тина Канделаки: Андрей, вам группа «Звери» нравится?
Артемий Троицкий: Я думаю, что группу «Звери» он, скорее всего, вообще не слушал. Я послушал группу «Звери» потому, что мне надо в силу профессиональных обязанностей. Я макнулся в это дерьмо слегка. Будь я Дельфином, я бы и название «Звери» никогда бы не слышал.
Тина Канделаки: Скажите, Андрей, вот хоть раз Рому Зверя видели?
Дельфин: Живым? Нет.
Тина Канделаки: А по телевизору?
Дельфин: По телевизору видел.
Тина Канделаки: Какое у вас было ощущение, когда вы его первый раз увидели?
Дельфин: Очень жаль, что человек с большой энергией тратит ее совершенно не на то.
Тина Канделаки: А что ему нужно делать?
Артемий Троицкий: У станка стоять. Ему надо было бы паять какие-нибудь схемы, точить детали.
Тина Канделаки: Ну прекратите, вы всю передачу бурчите.
Артемий Троицкий: Отлично, Тина. Если вам не нравится, что я бурчу, тогда вопросов не задавайте.
Тина Канделаки: Тогда хоть кого-нибудь похвалите.
Артемий Троицкий: Есть масса народу, которых я готов похвалить.
Тина Канделаки: Похвалите хоть одного попсовика приличного.
Артемий Троицкий: Мне очень нравится песня «Джага-джага». И песня про добермана «Честная ё», мне тоже очень нравится. Глюкоза и вот эта вот телка, которая поет «Джага-джага», они мне не нравятся. Но эти конкретные две песни мне очень нравятся. Еще мне очень нравится группа «Мумий Тролль». Я думаю, что три их последних альбома исключительно хороши. С удовольствием слушаю все новые записи Ильи Лагутенко. Собственно говоря, они с Дельфином из всех наших артистов – единственные, кто меня удивляют, и радуют, и чьих пластинок я на самом деле жду. К сожалению, Земфира, к которой я отношусь с уважением, как к сильной девушке.. но ее творчество что-то меня совсем... утомило.
Тина Канделаки: Скажите, а Сурганову слышали? «Возлюбленная Шопена».
Артемий Троицкий: Я ее пластинки не слышал, один раз был на концерте. Хорошая девушка. Ее предыдущая группа «Ночные снайперы» - тоже неплохая. Они не выдающиеся, но искренние, качественные, есть хорошие песни. Со своей стороны я бы их оценил абсолютно позитивно. Но пластинки покупать бы не стал, наверное. И слушать - тоже.
Тина Канделаки: Конечно, вам же дарят.
Артемий Троицкий: А дареное отнес бы в комиссионный магазин.
Тина Канделаки: Это вы сказали, что Дельфин – это русский ответ Эминему?
Артемий Троицкий: Я сказал, что Эминем – это американский ответ на Дельфина, поскольку Дельфин занимался тем, чем он занимается, задолго до того, как Эминем подошел к микрофону. Я не говорю, кто лучше. Я ценю артиста Эминема. Но Дельфин объективно был раньше.
Тина Канделаки: А вам, Андрей, лестно такое сравнение?
Дельфин: Не знаю. Я просто не очень люблю этого артиста, поэтому...
Тина Канделаки: Почему?
Артемий Троицкий: Он английского языка не знает.
Дельфин: Возможно, поэтому, но я думаю, что он сильно все упрощает.
Тина Канделаки: А мне кажется, с юмором относится.
Дельфин: Может быть, но с каким-то тяжелым и не очень интересным.
Тина Канделаки: Обычно принято считать, что театральные критики – это сами не состоявшиеся актеры. У вас была претензия на то, чтобы петь (к Троицкому)?
Артемий Троицкий: До сих пор пою.
Тина Канделаки: А что?
Артемий Троицкий: Имеется даже несколько записей на компакт-дисках.
Тина Канделаки: И как это?
Артемий Троицкий: Спел песню Аллы Пугачевой «Королева», который имеется на сборнике в честь пятидесятилетия Пугачевой, есть у меня одна песня под псевдонимом «Советское порно» на саундтреке фильма «ДаунХаус», и есть у меня одна песня на трибьюте покойного Дюши Романова из группы «Аквариум».
Тина Канделаки: Артемий Кивович, что должно произойти, чтобы вы вместе с Дельфином спели?
Артемий Троицкий: Ну, если Дельфин что-то сочинит. Я не сочинитель. Я не музыкант, и, тем более, не поэт. Если Андрей вдруг каким-то образом отоварится какой-нибудь идеей по поводу использования моего вокала, то я сочту за честь как-то помочь на подпевках.
Тина Канделаки: Это была программа «Детали». Встретимся завтра.